Заметки об истории Академии Педагогических Наук.
Сначала о неэффективности и ее причинах. Задача науки – постоянное расширение области достоверного знания. Подлинная научная деятельность – это творческий процесс, немыслимый без интеллектуальной свободы, критичности и честности мышления, без постоянных содержательных дискуссий. Административно-командная модель, положенная в основу Академии Педагогических Наук (далее – АПН), изначально предполагала большие ограничения на эти естественные принципы.
В эпоху Российской Академии Образования (далее – РАО) все эти негативные факторы резко усилились. С одной стороны, государство российское не формулировало и не формулирует внятных крупных задач в сфере образования, ограничиваясь имитацией активности в форме проектов, далеких от реальных горящих проблем: т. н. национальный проект «Образование», «Стандарты» для школы и системы педагогического образования, ЕГЭ, подушевое финансирование и т. п. В этих обстоятельствах в руководстве РАО не нашлось достаточного числа инициативных людей, способных предложить альтернативы, ориентированные на подлинное развитие национальной системы образования. С другой стороны, обострившиеся в постперестроечный период проблемы выживаемости различных структур, вызванные экономическими обстоятельствами, постоянно стимулировали конформизм и исполнительность как в руководстве академии, так и среди сотрудников. Результат – резкое снижение производительности и качества; рост бессодержательности и наукообразия.
В итоге РАО не только утратила былой монополизм, но оказалась неконкурентноспособной. Приведу пример. Разработка школьных «Стандартов» велась под руководством РАО начиная с 1992 года. В итоге в 2012 году был утвержден совершенно позорный документ, в котором начисто отсутствовали какие-либо явные представления о том, каким должно быть содержание школьного образования. Ключевой вопрос «Чему и как учить детей в российской школе XXI века?» не получил сколько-нибудь убедительного и мало-мальски вразумительного ответа. Но есть множество свидетельств того, что уровень знаний современных школьников по всем предметам (включая базовые – русский язык и математику) крайне низок. Второй пример характеризует общий стиль работы. Как известно, множество решений о школе: ЕГЭ, введение в школу элементов религии, укрупнение московских школ, крайняя бюрократизация работы школ и т.д. – вызывает активные протесты. Так вот: за все последние пятнадцать лет РАО ни разу не высказала официально своей точки зрения как на состояние дел, так и на существо «инноваций».
После избрания Никандрова (в 1997 г.) нарастал кадровый дефицит. Начиная с 1990-ых годов не предпринималось никаких действий, направленных на передачу эстафеты новым поколениям. В настоящее время средний возраст членов академии около 75 лет; ежегодно 10-12 человек уходит из жизни. Примерно такая же картина и в бывших институтах РАО. Приходится с сожалением констатировать, что главной задачей Н. Д. Никандрова стало удержание им поста президента. Коль скоро судьба президента решалась на выборах, проводимых раз в пять лет, главное внимание уделялось именно отбору удобных для него кандидатов, разработке предвыборных и выборных технологий. Все содержательные проблемы системы образования и самой РАО отошли на второй план.
Все попытки «оппозиционеров» стать услышанными были безуспешны. В последние годы правления Н. Д. Никандрова стало невозможно добиться даже доступа к трибуне с критическим выступлением. Очередная попытка реформировать РАО обречена на очередной (и скорый) провал.
Во-первых, предпринятые действия не затрагивают существа дела – они не устраняют ни одного из обозначенных выше негативных факторов. Во-вторых, предложенная структура институтов не имеет никакого обоснования: не поставлены задачи; не обосновано создание именно этих институтов; установленная им численность явно определяется стремлением к экономии, но не точным расчетом. В-третьих, передача институтов в ведение министерства означает, что в новой иерархии крупнейшими учеными назначены мелкие чиновники. Не меняет дела и наличие кураторов в высоких должностях. Насколько можно судить, за педагогическую науку отвечает первый заместитель министра образования и науки Наталья Третьяк; непосредственный начальник педагогической науки директор департамента государственной политики в сфере общего образования Анастасия Зырянова. Все-таки для того чтобы принимать ответственные решения в столь деликатной области, необходимо как минимум иметь опыт работы в сфере образования и науки. Желателен и заслуженный авторитет.
Пора ясно признать: министерство образования и науки, ведущее бескопромиссную борьбу за эффективность образования и науки, само неэффективно. Об этом свидетельствует очевидная деградация высшей школы, фиксируемая и самим министерством, которое на основании пусть и искусственных критериев вынуждено отбирать лицензии у сотен псевдовузов. Но необходимо напомнить, что фактически всеобщее высшее образование в России создано было усилиями самого министерства, в течение длительного пери ода плодившего новые вузы и охотно выдающее им многочисленные лицензии. Катастрофические дефициты рабочих специальностей (в том числе в стратегически важных отраслях) – следствие разрушения системы начального и среднего профессионального образования. Никак не лучше дела в системе общего среднего образования. Уровень элементарной грамотности школьников снижается с каждым годом, а призывы к повышению уровня подготовки учителей сопровождаются лишь закрытием многих пединститутов и уничтожением остатков методической культуры.
История современного Минобрнауки – это история ваяния все новых и новых документов, в которых предлагаются очередные «инновации». Инициативы, затрагивающие существо дела (содержание образования и подготовка кадров на всех уровнях , социология и статистика образования, реальные проблемы развития науки и т.д.) отсутствуют. Зато в изобилии готовятся «концептуальные» документы: концепция развития математического образования, концепция работы с одаренными детьми , стратегии развития и реформирования образования и науки до 20-ого и 30-ого годов. Все эти документы отличает блистательная пустота. К тому же сегодня многие из них стали совершенно бессмысленными и ненужными в новой суровой политической и экономической реальности, требующей секвестирования множества проектов. При этом странным образом выдвинутое президентом В .В. Путиным предвыборное обещание о создании 2020-ому году 25 млн. высокотехнологичных рабочих мест, имеющее самое непосредственное отношение к образованию и науке и требующее колоссальных усилий, не нашло поддержки у министерства.
Вывод из сказанного крайне неутешителен: мы имеем дело с тремя порочными кругами. Во-первых, для того чтобы изменить ситуацию в образовании и педагогической науке к лучшему, необходима принципиально новая образовательная политика: от имитации активности к сущностным преобразованиям, от административно-командных методов к сотрудничеству Власти и Науки. Но разработка такого курса, требующего научного обоснования, упирается в неразвитость и неэффективность имеющихся структур педагогической науки. Во-вторых, нужна решительная перестройка всей системы образования, функционирования науки, системы управления. Но сторонники такой перестройки сегодня явно в меньшинстве как в «верхах», так и в «низах». Наконец, в-третьих, сложилась ситуация исторического цейтнота. С одной стороны, нужны решительные и оперативные меры, призванные остановить ускоряющиеся процессы деградации образования и науки. С другой стороны, эти системы неизбежно консервативны, быстрые их преобразования опасны, а позитивных результатов реформ приходится ждать долго.
Судя по легкомыслию, с которым проведена реорганизация РАО, в верхах важность проблемы не осознается. Усугубляет ситуацию крайне пассивное отношение к развитию событий со стороны профессионального сообщества. Так что наиболее вероятно последующее сокращение штатов и структур в обсуждаемой сфере, сопровождающееся секвестированием расходов. Это лишь обострит положение дел – ведь серьезная работа в сфере педагогической науки необходима по следующим причинам.
- Пора честно признать, что национальная система образования деградирует с возрастающим ускорением. Это – следствие глубоко порочной системы в принятии решений в сфере образования. Перестройка этой системы на всех уровнях - неотложная задача, решать которую нужно «по–научному».
- Как известно, в сложившейся внешнеполитической ситуации проблема импортозамещения – это проблема национальной безопасности страны. Импортозамещение начинается с импортозамещения рук и мозгов, что очевидным образом требует серьезной программы действий в сфере образования, науки, культуры.
- Признано, что мир вступил в эпоху «экономики знаний»: главное «сырье» - знания, решающий ресурс развития – люди. Весьма вероятно, что через два-три десятилетия благодаря современным информационным технологиям комплекс наук об образовании окажется на передовых позициях. Чтобы не пропустить очередной рывок, необходимо поддерживать высокий уровень разработок для сферы образования.
Итак, с точки зрения господствующей административной логики проблема педнаук находится на далекой периферии. С точки зрения высших национальных интересов проблема науки вообще и педагогической науки в частности крайне важна.