Цитируем Достоевского: «Ну, так слушай же, Ганя, я хочу на твою душу в последний раз посмотреть; ты меня сам целых три месяца мучил; теперь мой черед. Видишь ты эту пачку, в ней сто тысяч! Вот я ее сейчас брошу в камин, в огонь, вот при всех, все свидетели! Как только огонь обхватит ее всю – полезай в камин, но только без перчаток, с голыми руками, и рукава отверни, и тащи пачку из огня! Вытащишь – твоя, все сто тысяч твои! Капельку только пальчики обожжешь – да ведь сто тысяч, подумай! Долго ли выхватить! А я на душу твою полюбуюсь, как ты за моими деньгами в огонь полезешь. Все свидетели, что пачка будет твоя! А не полезешь, так и сгорит; никого не пущу. Прочь! Все прочь! Мои деньги! Я их за ночь у Рогожина взяла. Мои ли деньги, Рогожин? – Твои, радость! Твои, королева! – Ну, так все прочь, что хочу, то и делаю! Не мешать! Фердыщенко, поправьте огонь! – Настасья Филипповна, руки не подымаются! – отвечал ошеломленный Фердыщенко. – Э-эх! — крикнула Настасья Филипповна, схватила каминные щипцы, разгребла два тлевшие полена и, чуть только вспыхнул огонь, бросила на него пачку. Крик раздался кругом; многие даже перекрестились».

        Тут ни убавить, ни прибавить. Все это было, есть и будет на Земле. Бегают, к примеру, сейчас по ней чиновники различных министерств и ведомств и, кто на манер чиновников города N, кто на манер генерала Епанчина, кто на манер ростовщика Птицина или даже на манер безумного Рогожина, разбрасывают по всей огромной России бешеные нефтяные деньги, не забывая, конечно, и себя. А за ними бегают кто гуськом, кто порознь, вся академическая и прочая интеллектуальная общественность. И все это под нескончаемые и тошнотворные разговоры о реформах, инновациях, модернизациях… и лотах.

       И весь этот карнавал интеллектуальной российской элиты несется и кружится в таком же безумном потребительском инстинкте, как и все российские граждане, более полувека не знавшие не только, что такое западное потребительское изобилие, но и скромный достаток восточноевропейских вассалов. Зато точно знавшие, что такое верность сказанному слову («сказал слово – держи его»), настоящая любовь («не вздохи на скамейке и не прогулки при Луне»), скромность («наши люди в булочную на такси не ездят»), честность и порядочность («самое главное в человеке – честность и порядочность»), великая советская наука и великое советское искусство, рукотворный атом и бороздящие космические просторы корабли и что в конце концов «и на Марсе будут яблони цвести».

      С таким багажом ни одна живая душа в мире не способна хладнокровно выдержать переход к эре потребительского изобилия, когда деньги становятся всеобщим эквивалентом. Да к тому же когда эти деньги не заработаны, а выкачены из пока еще богатых недр родного отечества. Поэтому когда любимая женщина (подобно Лидии Чебоксаровой из пьесы А.Н.Островского) говорит вам, российскому ученому, что ей совершенно не интересно, какую тонкую вы построили функцию Грина или какой слабый, но невероятно интересный отклик измерили у спин-поляризованных фермионов, а что ее интересуют только деньги, деньги и деньги, не обижайтесь и не забивайтесь в свой маленький угол от обиды… A бегите их добывать, заявляя, что не пройдет и десяти лет, как на столах почти каждого офиса будут стоять квантовые компьютеры, работающие на этих фермионах, а во всех мобильниках информация будет переноситься не зарядом, а спином. И не сомневайтесь – вам их обязaтельно дадут. Деньги ведь бешеные.