С  помощью моего руководителя, акдемика Лифшица И.М., в 1982 году я пошел работать в Институт белка в подмосковном Пущине в лабораторию, которой руководил выдающийся биофизик Олег Борисович Птицын. И там я стал заниматься вещами, которые были ближе уже к биологии. Я понимал, что мне нужно продолжать научную деятельность, поскольку имел к этому определенные способности, которые хотелось реализовать. Но было понятно, что в России это сделать совершенно невозможно.   

        Западная наука работает по-другому, по-английски это звучит как fairness, что приблизительно означает "честная конкуренция". Конкуренция здесь очень высока, работать тяжело, но тем не менее я здесь проработал уже 17 лет и многого добился. Когда мне что-то не удавалось, потом, глядя назад, я убеждался, что виноват в этом был я сам: что-то недоделал, недодумал, что-то было сыро. Многое можно оспорить, но в целом я бы сказал, что система науки здесь честная. Если у вас действительно есть достойная идея, которую можно развивать, она пробьется. Все, что я хотел, я смог получить в честной конкуренции, профессиональным, а не политическим путем.

        В России есть научные области высокого развития — по крайней мере, так было раньше, например теоретическая физика. Сейчас она в основном переехала в Штаты. Были в России и так называемые pockets of strength ("передовые области"), были и есть блестящие ученые, и блестящие работы. Так что обобщения не совсем честны. Но на Западе совсем другие критерии отбора научных кадров и поддержки научных работ. Здесь невозможно ученому просуществовать десять лет без результатов — система его просто выдавит. Нельзя ничего не делать, не публиковаться, в то время как в России таких ученых было полно.

       В 1990-е годы российская наука потеряла все. Точнее, она потеряла мое поколение — тех, кому было между 30 и 45, то есть самую элиту. Эти люди уже были квалифицированными специалистами и готовы были еще активно работать. В моей области науки все, кого я знаю, уехали. Исключения можно пересчитать по пальцам. Осталось либо старшее поколение, либо те, кто по личным причинам не мог уехать.